В этом эпизоде Руслан Изимов и его гость – эксперт Анар Валиев обсуждают, как Азербайджану удается балансировать свою внешнюю политику. Какие линии построены в отношениях с Россией? Какие перспективы дальнейшего сближения Анкары и Баку? Какую роль может играть транскаспийский маршрут на фоне продолжающейся войны в Украине?
Главным принципом внешней политики сегодняшнего Азербайджана остается многовекторность и стремление балансировать между интересами разных центров сил. Но одновременно с этим в последние несколько лет все более явным становится крен во внешней политике Баку в сторону Турции. 44-дневная война в Нагорном Карабахе показала возможности и, главное, готовность Турции поддерживать Азербайджан не только экономически, но и реальной военной помощью. В результате сегодня отношения Анкары и Баку фактически превращаются в полноценный военно-политический союз, а руководство двух стран явно стремится к более тесной интеграции и в политической сфере.
На этом фоне очевидно, что Азербайджан несколько дистанцируется от другого важного регионального игрока – России. Особенно заметно это становится на фоне войны в Украине. Для азербайджанского общества, истеблишмента и экспертного сообщества позиция Украины и украинского общества намного ближе, чем российская. Но в то же время Азербайджан не присоединяется к каким-либо антироссийским санкциям и предпочитает по-прежнему не раздражать Россию своими действиями. В конце концов Москва по-прежнему имеет важные рычаги в окончательном разрешении спора вокруг Карабаха.
Между тем, чем дальше, тем очевиднее становится ориентированность Азербайджана на Европу. В долгосрочной перспективе Азербайджан видит себя частью географической Европы. Как Азербайджану удается балансировать свою внешнюю политику? Какие линии построены в отношениях с Россией? Какие перспективы дальнейшего сближения Анкары и Баку? Какую роль может играть транскаспийский маршрут на фоне продолжающейся войны в Украине?
На эти вопросы отвечает наш гость, эксперт из Азербайджана Анар Валиев.
Меня зовут Анар Валиев, я – доцент в Университете ADA в Баку. Эксперт в сфере public policy, policy analysis, и по постсоветскому пространству. Полное био и публикации – здесь.
Руководство Азербайджана ведет интересную внешнеполитическую линию. После военного успеха в 2020 году и заключения особенного союза с Турцией, Азербайджан занял также более определенную позицию по отношению к войне в Украине – например, сразу отправил лекарства и топливо для Украины, и это через несколько дней после подписания союзнического соглашения между Азербайджаном и Россией. Расскажите пожалуйста, как политическое руководство, экспертное сообщество и особенно общество в Азербайджане относятся к войне в Украине?
Давайте, в первую очередь, начнем с общества. Я думаю, львиная доля общества, я бы сказал, более 90% населения стоит на тех же позициях, что и украинская общественность. Причиной этому является то, что большинство азербайджанцев ассоциирует все, что происходит в Украине, начиная с 2014 года и со времени захвата Крыма и создание Донецкой и Луганской сепаратистских республик, со своей историей. Азербайджанцы видят себя в зеркале в событиях в Украине. И поэтому, когда вспыхнула недавняя война, то есть кризис в феврале 2022 года, азербайджанскому обществу не надо было объяснять, кто прав и кто виноват или почему это происходит. Потому что с 2014 года азербайджанское общество всецело на стороне Украины, украинского народа и считает, что все, что там происходит – это продолжение тех же схем о создании сепаратистских образований, откалывание тех или иных территорий, то же самое, что происходило с Азербайджаном, я бы сказал, за последние 30 лет. Все что происходило с Азербайджаном, начиная с 1988 года, то же самое сейчас происходит с Украиной. Азербайджанскому обществу не надо было объяснять это. Поэтому борьба украинского народа всецело поддерживается азербайджанским обществом.
Что касается политических элит, то я бы сказал, что они тоже поддерживают позицию Украины потому, что внешняя политика Азербайджана стоит на нескольких столпах. Одним из таких столпов является признание территориальной целостности всех государств, которые являются членами ООН, в границах, которые были признаны ООН. Поэтому что бы ни происходило в Украине, Азербайджан признает территориальную целостность Украины, включая Крым и территории восточной Украины, которые в настоящий момент являются так называемыми “сепаратистскими образованиями”. Другое дело элиты в данном контексте не могут открыто критиковать российское руководство. Да, с одной стороны идет большая поддержка территориальной целостности Украины, но с другой стороны – обвинять Россию в каких-то негативных моментах, этого не происходит. Потому что Азербайджан в данном контексте пытается сохранять какой-то баланс и не портить отношения с Россией. А так, в основном, будь это экспертное сообщество, элиты или общество, Азербайджан всецело на стороне Украины.
То есть такого разделения ни в экспертном сообществе, ни в обществе нет, которое мы наблюдаем в странах Центральной Азии. Потому что здесь есть те, кто открыто поддерживают российскую точку зрения и необходимость так называемой специальной военной операции.
Нет, этого нет. Первой причиной этому то, что происходит в Украине – это отражение того, что происходило с Азербайджаном столько лет. Плюс весь негативизм, который был в Азербайджане на протяжении 25–30 лет, связанный с Карабахским конфликтом, все время мы знали, что позади Армении и ее оккупационной политики стоит Россия. Что Россия заинтересована в продолжении этого конфликта; что Россия заинтересована в том, что Армения продолжает оккупацию азербайджанских территорий. Мы знаем, что это Армения, конечно, но за Арменией стоит Россия. То, что мы не могли освободить столько лет – это было связано именно с позицией России. Именно поэтому здесь нет такого массового разделения мнений, кто на стороне России и кто на стороне Украине. Более 95% азербайджанцев на стороне Украины. Конечно, во всех обществах есть какие-то маргинальные группы. Например, та же самая Коммунистическая партия Азербайджана, пару маргиналов высказались о том, что Россия проводит правильную политику. Но это абсолютно маргинальное меньшинство.
Как в целом Азербайджану удается балансировать отношения с Россией, несмотря на Карабах. Есть тесные связи в сфере торговли и трудовой миграции с РФ. Но Азербайджан в самом начале 1990-х стал ориентироваться на западные маршруты нефти. Какие сейчас отношения? Есть ли противоречия?
Я бы сказал, что азербайджанская политика на протяжении всех лет независимости шла по такой линии, что «не будет раздражать Россию какими-то, я бы сказал, непонятными движениями. Будь это НАТО, ЕС или какая-то политика, которая могла бы раздразнить Россию». Поэтому все, что делал Азербайджан за последние годы – он старался балансировать отношения и с Западом, и с Россией. Например, мы могли строить нефте газопроводы за Запад, но в то же время не претендовали на то, чтобы стать частью НАТО, как это делали Грузия, Украина, Молдова и т.д. Азербайджан никогда не проводил какую-то антироссийскую политику и пытался сохранить баланс. Потому, что в 1992–1993 году, когда в Азербайджане было националистическое правительство во главе с Абульфазом Эльчибэем, то основным из постулатов внешней политики того периода было «мы идем на Запад, нам Россия не нужна и мы будем проводить антироссийскую политику». Именно в этот период, в течение одного года случились все военные поражения Азербайджана, антиазербайджанская направленность российского внешнего руководства, и все, что Азербайджан потерял он потерял в эти годы из-за того, что проводил антироссийскую политику. Правительства, которые пришли после этого, правительства Алиева-старшего, потом Алиева-младшего, никогда не проводили какую-то явную антироссийскую политику. То есть все делалось потихоньку. А дорогой на Запад для Азербайджана стала Турция. И Турция можно сказать, долгие годы и сейчас служит естественным щитом для Азербайджана от любых внешних угроз: будь это российская угроза, иранская угроза или какая-либо другая. В данном контексте турецкий фактор играет очень большую роль в отношениях Азербайджана с Россией. Поэтому Азербайджан в этом контексте относительно свободен в своих отношениях. Ну опять же, что бы сейчас ни происходило в Украине, Азербайджан в данном контексте везде и всегда поддерживает территориальную целостность Украины, посылает гуманитарную помощь, но в то же время сдержанно реагирует на любые санкции, которые проводятся против России. Азербайджан пытается не присоединяться ни к каким санкциям, не выступать с какими-то, можно сказать, резкими словами критики по отношению к России, если это касается Украины. Если это касается Карабаха, азербайджано-армянских [отношений], то Азербайджан достаточно резко выступает. Одним из резких движений, которое сделал Азербайджан в последние несколько дней – это было блокировка российского сайта “РИА-новости”, который опубликовал интервью госсекретаря так называемого «Нагорного Карабаха» на своем официальном вебсайте, где он критично отзывается об Азербайджане. Давать платформу лидерам сепаратистов, Карабаха на официальном вебсайте Российской Федерации “РИА-новости” был рассмотрен как недружественный акт и поэтому сайт был заблокирован на территории Азербайджана.
Да, это был интересный прецедент, тоже обратил внимание. Такое небольшое уточнение, то есть Азербайджан проводит внешнюю политику сбалансированную, которая исходит из нескольких факторов, одним из ключевых из которых является неприсоединение в антироссийские блоки. Но при этом Азербайджан также не присоединяется и в пророссийские интеграционные объединения, то есть он не вступает ни в ОДКБ, ни в Евразийский экономический союз.
Да, есть такая же политика. То есть, грубо говоря, можно сказать такое соглашение с Россией – мы не вступаем в антироссийские, и мы не вступаем в пророссийские объединения. Хотя до вторжения российских войск в Украину в феврале этого года, были достаточно серьезные дискуссии о том, что Азербайджан может стать, если не членом, то хотя бы ассоциативным членом или наблюдателем в ЕАЭС. Даже бывший президент Казахстана об этом говорил в своем выступлении и предлагал дать Азербайджану статус в ЕАЭС. Но после вторжения России в Украину все эти разговоры прекратились. И говорить о том, что Азербайджан вступит в ЕАЭС, было бы в данном контексте самоубийством для любого лидера Азербайджана или любого эксперта. Грубо говоря, это балансировка – мы не идем на Запад, но и не хотим ложиться под Россию. В любом случае ОДКБ не вариант, потому что долгие годы была оккупация азербайджанских земель со стороны Армении. Вступать союз, где есть Армения, было бы не то, что нецелесообразно, это было бы предательством по отношению к Азербайджану. А ЕАЭС все время в Азербайджане считали мертворожденной организацией. Если без России эта организация не будет существовать, и грубо говоря, можно считать, что это продолжение российского экспансионизма в экономической сфере, и поэтому пытались как можно больше дистанцироваться от этого союза.
Как вы оцениваете нынешний этап отношений с Арменией и в целом перспективы ситуации в Нагорном Карабахе? Насколько мы знаем, в конце мая текущего года стало известно о том, что Азербайджан и Армения договорились о начале работы Комиссии по вопросам делимитации границы. Какие цели ставит перед собой Баку в контексте разрешения Нагорно-Карабахской проблемы?
Сегодня официальная позиция Азербайджана заключается в том, что Нагорно-Карабахского конфликта уже не существует. Война уже расставила все точки над «и», в том смысле, что мы победили, мы вернули свою территорию обратно, армянских вооруженных формирований на территории Карабаха не существует. Да, там есть какие-то сепаратистские, вооруженные формирования, которых российские миротворцы обещали разоружить. Но армяне больше уже не оккупируют территорию Азербайджана, поэтому ничего не стоит на пути создания долгосрочных отношений между Арменией и Азербайджаном. То есть в данном контексте Азербайджан пытается как можно быстрее заключить мирный договор с Арменией, в который будут включены определенные положения. Эти положения представляют собой несколько пунктов: в первую очередь, это взаимное признание территориальной целостности Армении и Азербайджана; взаимное признание невовлеченности во внутренние дела друг друга; одновременно отказ от какой-либо негативной деятельности против друг друга; и открытие всех транспортных коридоров и коммуникаций, открытие границ в хорошем смысле этого слова, чтобы армяне и азербайджанцы могли к друг другу ездить и т.д. То есть Азербайджан пытается зацементировать этим мирным договором, новым видом регионализма пытается зацементировать результаты войны. И не хочет возвращаться к предвоенной ситуации. Статуса Карабаха не существует. Карабахские армяне – это граждане Азербайджана. Это наши граждане и мы с ними будем работать, будем разговаривать. То есть нам не нужны ни армяне, ни русские, ни европейцы, ни американцы, которые могут прийти и сказать, «а давайте мы будем посредниками между вами и армянами Карабаха». Этого Азербайджан не хочет допустить, поэтому он все время говорит, что минская группа уже умерла. Она не существует. Российские военнослужащие или миротворцы там только с точки зрения размежевания силы, чтобы не допустить какой-то эскалации. В любом случае армяне Карабаха это наши граждане, и мы с ними будем сами договариваться. Нам посредники не нужны. И как только Армения подписывает этот договор, начинается уже другой этап восстановления отношений, восстановления тех же самых транспортных коммуникаций. В принципе Азербайджан в данный момент строит железную и автомобильную дороги к границе Армении. Это так называемый “Зангезурский коридор”, который ведет к армянской провинции Сюник. И надеемся, что армяне тоже свою часть достроят, чтобы через эту границу, через армянскую территории была прямая дорога до Нахичевани, азербайджанского эксклава и дальше в Турцию.
В Армении против этого не соглашается я бы не сказал «пророссийская оппозиция» или так называемая про-бывшая оппозиция во главе с Кочаряном, Саркисяном, которая пытается помешать этому, обвиняя нынешнего премьера Никола Пашиняна во всех грехах – и в поражении его обвиняют, и в том, что он пытается Армению продать туркам. А турки в данном контексте — это Турция и Азербайджан все вместе. Россия не выступает против этого мирного договора. Россия не выступает против транспортной разблокировки границ, потому что Россия прекрасно понимает, что только разблокировка и только мирный договор помогут Армении перестать быть, грубо говоря, российским Калининградом. Сейчас то, что происходит, допустим, в Калининграде, как вы видите, это практически если не транспортная блокада, то вообще отсечение от всех мировых путей. То есть, чтобы полететь из континентальной России в Калининград, нужно делать огромный крюк. То же самое происходит сейчас с Арменией. Чтобы из России в Армению полететь, нужно лететь через Грузию. То есть Армения заблокирована в данном контексте. И поэтому, чтобы вытащить Армению из это транспортной блокады нужно открыть границы Армении с Турцией, с Азербайджаном. И это единственная возможность, чтобы помочь Армении выйти из транспортного коллапса, в который она попала из-за оккупации азербайджанских земель. И я не думаю, что в данном контексте Россия против. Хотя так называемая оппозиция, которая в Армении считает себя пророссийской. Мы никогда не слышали и не наблюдали какой-либо антимирной инициативы со стороны российского истеблишмента. Наоборот, они все время пытались говорить, что, они тоже поддерживают именно этот мирный договор.
Спасибо! Отношения Азербайджана с Турцией фактически превращаются в военно-политический союз. Скажите, пожалуйста, есть ли вероятность заключения подобного соглашения? И в целом, как вы оцениваете отношения между Баку и Анкарой?
Отношения Баку и Анкары, я бы сказал, очень близкие. [Они строились] долгие годы, но именно кульминацией этого стала карабахская война, когда значительная помощь турецкого военного истеблишмента позволила Азербайджану победить в этой войне. Конечно, я бы не сказал, что Азербайджан не победил бы без турецкой военной помощи, но она помогла Азербайджану минимизировать людские потери в этой войне. То, что Азербайджан потерял всего 3000 солдат в такой войне, имея достаточно сильную оборону в Карабахе, говорит о том, что турецкая военная помощь, особенно те же самые Байрактар, военная разведка, турецкий способ ведения войны, и всё остальное позволило Азербайджану выиграть. И после этого начинается новый этап отношений Азербайджана и Турции. Если раньше Азербайджан закупал военную технику у России, и эта была какая-то дань России. Потому что мы покупаем у России оружие и тем самым получаем благосклонность России. В данном контексте сегодня никто уже не говорит о закупках российского вооружения. Все же смотрят на турецкое вооружение, израильское само собой. Но в основном смотрят на турецкое вооружение. Это в первую очередь. Визиты турецких военных или совместные военные учения между Азербайджаном и Турцией – это уже никого не волнует. То есть Азербайджан спокойно проводит такие военные учения со странами НАТО и уже не оглядываясь на Россию. Хотя раньше это было если не фантастика, то хотя бы было проблематично. В настоящий момент азербайджанцы могут спокойно, без загранпаспортов, со внутренними паспортами ехать в Турцию. Так же самое и турки могут приезжать в Азербайджан с внутренними ID. Это все наводит на мысль, что в течение какого-то близкого периода, в течение 5-7 лет произойдёт дальнейшее укрепление связей между Азербайджаном и Турцией. Будь это военно-политический союз, экономический союз. Я думаю, это уже будет какой-то шенген или же Евросоюз между Азербайджаном и Турцией, когда пространство Азербайджана и Турции будет единым. То есть самолёт, вылетающий из того же самого Стамбул, когда садится в Баку, это не будет уже такой международный рейс, а это будет внутренний рейс между двумя государствами. Я думаю, в какой-то момент уже уйдёт граница между Азербайджаном и Турцией. Это всего 11 км в Нахичевани. То есть граждане Азербайджана без каких-либо таможенных постов могут переходить на территорию Турции и наоборот. То есть потихоньку все будет идти к этому – объединение экономических, политических и военных систем, что уже сегодня происходит. Азербайджан полностью переходит на турецкую военную систему и создание недавно в Карабахе так называемых “сил специального назначения под названием командос”, это означает, что уже Азербайджан переходит в военном строительстве полностью на турецкую модель. И опять же недавние полёты военной авиации турков в Баку во время технофеста, это все означает, что Азербайджан полностью уходит в так называемый союз с Турцией. А уже кто еще к этому союзу присоединится и кто это будет – это уже вопрос времени.
Очень интересно, а что насчет тюркского вектора? Как Азербайджан рассматривает тюркский вектор на данном этапе? Можно ли сказать, что он является одним из ключевых векторов внешней политики Азербайджана на данном этапе?
Я бы не сказал, что это является ключевым вектором. Да, конечно, у азербайджанцев есть в глубине души есть какой-то романтизм о тюркском единении всех государств Центральной Азии. Так называемый Тюркский союз. Но если смотреть в реальности, то экономические, политические и социальные уровни развития всех этих стран – на различных уровнях.
Во-первых, я бы не сказал, есть такое огромное желание центральноазиатских стран, таких как Туркменистан или же Узбекистан, входить в этот союз. Или же Казахстан не будет одним из больших пропонентов этого союза. Да, это может выступать в общих чертах и всё остальное, но идти до конца в этом союзе, кроме Азербайджана, никто не намерен. И Турция прекрасно понимает, что Центральная Азия далеко. Турция только-только начинает туда активно влезать, вытесняя Россию. Но до того уровня отношений, которые есть у Турции и Азербайджана, Казахстану, Туркменистану, Узбекистану или Кыргызстану, я бы сказал еще далеко. Поэтому это было бы слишком наивно думать, что если даже президенты согласятся, то уже завтра будет такая же координация военных или политических структур, как между Азербайджаном и Турцией.
Как идет транскаспийское сотрудничество? Расскажите, пожалуйста, о наиболее перспективных проектах, идущих через Каспийское море. И в целом как меняется ситуация на транскаспийского маршруте в связи с последними событиями в Украине и фактически изолированная Россией?
Сейчас происходит такой процесс, что Азербайджан пытается выйти на среднеазиатский рынок и стать транспортером среднеазиатского газа. Но строить транскаспийский газопровод в данном контексте Азербайджан не сможет, потому что это сразу же начнет вызывать раздражение России. Россия не позволит построить транскаспийский газопровод или нефтепровод из Казахстана или Туркменистана в Азербайджан. Этого не произойдет.
Что сейчас Азербайджан пытается делать, это обходить эти острые углы. Азербайджан пытается нарастить экспорт своего газа в Европу. Европа требует больше газа, потому что из-за кризиса у них сложилась такая ситуация. Но Азербайджан не может в течение очень короткого времени нарастить добычи газа и транспортёров. Это требует инвестиций и времени. Что Азербайджан сейчас делает? Он заключает своповые соглашения с Туркменистаном. Азербайджан покупает газ Туркменистана, но это делается так: Туркменистан отправляет газ в Иран и уже Иран переправляет газ в Азербайджан. И этот газ мы закачиваем в трубопровод и посылаем его на Запад. То есть технически это туркменский газ, который мы покупаем у Туркменистана и перепродаем Западу. Недавно мы начали уже новый процесс, чтобы объёмы закупки туркменского газа увеличивались. Думаю, все это знают. Знает Европейский союз это прекрасно. Знают, что технически это иранский газ и туркменский газ, но это приходит из Азербайджана. Иранский газ мы пускаем на свои внутренние нужды, а свой газ мы отправляем в Европу. То есть все в данном контексте счастливы и на это никто внимания не обращает. Так Азербайджан пытается, как бы можно сказать, обойти эти острые углы. Хотя строительство транскаспийского газопровода решило бы очень многие проблемы. Но мы прекрасно знаем, что Россия этого не позволит в данном контексте.
А как меняется влияние Китая на Кавказе? Видите ли вы усиление роли Китая, который в последние годы особенно активно развивает так называемые «наземные транспортные коридоры» и в этом плане транскаспийский маршрут для него также представляет особый интерес.
До пандемии я бы сказал, Китай активно вовлекался в регион. До пандемии мы видели, что Китай с каждым годом становится всё сильнее и чувствовали его в регионе. В 2019 году президент Азербайджана посетил Китай, подписали несколько договоров и уже всё шло к тому, что уже китайские предприятия начнут функционировать в Азербайджане. Китайцы пытались построить завод по производству шин в Азербайджане, чтобы потом экспортировать их в Европу. Но пандемия спутала все эти планы. И сейчас мы видим, что Китай уже занят больше своими собственными проблемами, пытаясь как-то вылезти из этого кризиса. Но украинский кризис заново привел к той ситуации, что Китай, пытаясь экспортировать свои товары в Европу и обратно, активно использует транскаспийский маршрут. То есть из Китая в Казахстан, оттуда в Азербайджан, потом в Грузию, Черное море, потом уже в Европу. То есть здесь два так называемых «узких горлышек». Это в первую очередь транспортировка по железной дороге до Каспия и потом переброска через Каспийское море. А потом и Черное море, которое тоже достаточно, если не милитаризировано, то, во всяком случае северная часть в настоящее время блокируется российскими вооружёнными силами. Я думаю, после украинской войны весь поток товаров и услуг будет проходить по этому коридору – из Китая в Европу через Казахстан, Туркменистан и Азербайджан.
А как в Азербайджане в целом оценивают сотрудничество с Китаем? То есть если нацеленность на какие-то очевидные преимущества, перспективы и есть ли какие-нибудь опасения и вызовы? Например, на повестке дня стоит вопрос о долговых ловушках при сотрудничестве с Китаем?
Да, в принципе в 2019 году такие опасения были, что китайцы придут и скупят все. И такие тенденции действительно были. Но сегодня вопрос так не стоит, потому что, да, китайские инвестиции нам нужны, но мы не будем продавать им ничего. Нам нужны китайские предприятия, которые приезжают сюда, но мы у китайцев в долг брать не будем. То есть у нас достаточно своих ресурсов. Та же политика, так называемая debt diplomacy, то есть китайцы дают деньги взамен на инфраструктурные проекты и сами же строят и сбрасывают эти страны в долговую яму – у нас не существует. У Азербайджана есть достаточно серьёзная подушка в виде нефтяного фонда. У нас у самих есть ресурсы. В крайнем случае, если ресурсов не хватит, мы можем обратиться к ЕС, Турции, тем же самым арабским странам. То есть Китай это будет последний ресурс, к которому Азербайджан может обратиться для того, чтобы попросить какие-то деньги на инфраструктурные проекты.
Спасибо большое, было очень интересно. Завершая нашу беседу, вы не могли бы сделать обобщение и рассказать, где Азербайджан себя видит долгосрочной перспективе? Какие ключевые векторы внешней политики Азербайджан вы могли бы выделить — это что-то вроде похожее на Союзное государство с Турцией? Это приоритет, я так понимаю, исходя из ваших оценок?
Можно сказать – да. Азербайджан, будь это элита, общество, мы видим себя частью Европы. Да, конечно, Европа не хочет нас видеть частью себя, но Азербайджан видит себя если не частью Европейского союза, но так называемой географической Европы. И на Европу мы пытаемся выйти через Турцию. Поэтому азербайджанцы очень остро воспринимают непринятие Турции в ЕС или же отсечение Турции от каких-либо проектов. Поэтому мы видим себя в Евросоюзе или же в Европе. И Турция служит нам мостом для того, чтобы выйти в Европу. Из-за того, что ЕС не воспринимает нас как часть Европы, то в данном контексте Азербайджану нужен, как бы можно сказать, серьезный патрон или же серьёзный бенефициар, который может помочь Азербайджану, политически, экономически и социально в любой кризисный момент. Конечно, этим государством мы видим только Турцию, потому что у Турции нет таких как бы явных имперских замашек по отношению к Азербайджану по сравнению с Россией. У Турции нет такого негативного багажа по отношению к Азербайджану по сравнению с Россией. И поэтому Азербайджан пытается выйти на этот военно-политический союз, чтобы путём этого военно-политического союза сохранить свою идентичность, сохранить свою экономическую и политическую независимость.
